31 год как кончилась война. Давно отгремели бои, для многих они стали историей, а для нас – фронтовиков – это вчерашний день. В памяти сохранились образы многих воинов-гвардейцев и среди них особенно памятны образы близких боевых друзей Аполлонова, Мирзагиязова и Гомбо Будаева, с которыми пройден большой боевой путь от Дона до далёкого австрийского городка Войтсберг…
Так начал своё письмо к нам в редакцию подполковник милиции, (пропущено слово « начальник») одного из отделов г. Куйбышева Александр Григорьевич Мартынов. Он пишет: «Вместе с Гомбо Сыреновичем Будаевым я прошёл большой боевой путь и до сих пор помню его как храброго и отважного воина. Сейчас он живёт и трудится в вашем селе. И мне, как бывшему его командиру, очень хочется, чтобы о нашем Гомбо, о его ратных делах узнали его земляки».
«Бывшие солдаты уже привыкли к миру, а наше поколение — те, кому нет тридцати — знает о ней только по книгам, фильмам и рассказам своих отцов, дедов и братьев» — это слова из письма сына Гомбо Сыреновича. С большой сыновней благодарностью к отцу, к тем, кто совершил самый величайший подвиг в годы Великой Отечественной войны, рассказывает в своём письме в редакцию Борис Гомбоевич Будаев. Сегодня мы публикуем эти два письма.
Мне хочется рассказать в этом письме о моём отце Будаеве Гомбо Сыреновиче, который работает в совхозе «Тункинский».
19-летним юношей весной 1942 года он ушёл на фронт. От берегов Волги пролёг его боевой путь и 9 мая 1945 года закончился в Австрии. Орден Красной Звезды, орден Славы, множество медалей украшают грудь артиллериста-наводчика. Я горжусь отцом и всегда интересовался подробностями, на которые он был скуп. Но только с годами, когда становишься взрослей, всё глубже и глубже представляешь себе ту меру, то значение свершённого отцами во имя нашей сегодняшней безмятежной жизни, то, в каком неоткупном долгу мы перед ними.
Нас у папы с мамой шестеро: я самый старший, окончил институт, работаю, у меня растёт дочка Юлия, брат Гена учится в медучилище (ко времени публикации статьи он учился в мединституте), Толя и Серёжа – в технологическом, а Оля и Танечка – школьники. Родителей своих мы все очень уважаем, гордимся ими.
В канун 30-летия Победы нашего папу разыскали его боевые друзья: Мартынов Александр Григорьевич из Куйбышева (ныне подполковник милиции), Полнов Анатолий Фёдорович – генерал-майор, Лоскутов Александр Алексеевич из Москвы, Аполлонов Борис Александрович, Галимов Михаил Александрович из Уфы, Мирзагиязов Самик Юсупович из Ташкента.
С какой радостью, с каким волнением показывал мне отец письма друзей. «Ты ли это, наш славный наводчик, мой боевой товарищ, бесстрашный воин Гомбо. Чувствую всем сердцем, душой, что не ошибаюсь…» — это строки из первого письма Мартынова А. Г., бывшего командира взвода, в котором служил отец. Я видел как капали слёзы у соседа, тоже фронтовика, когда он читал это письмо. Только переживший все ужасы войны, видевший много смертей, лишившийся многих боевых соратников, может понять до глубины души, что значит найти фронтовых друзей. Это действительно волнующе!
Б. Будаев, преподаватель Заиграевской средней школы
Служили мы в то время вместе в 67 гвардейском отдельном истребительно-противотанковом дивизионе 61 гвардейской Краснознамённой Славянской стрелковой дивизии 3-го Украинского фронта. Особенно памятными остались бои в Молдавии. После разгрома немцев на Кицканском плацдарме в районе города Тирасполя 20 августа 1944 года, наши войска успешно продвигались вперёд. В этих боях участвовал и наш 67 гвардейский артдивизион под командованием гвардии капитана А. Ф. Полнова.
Двигаясь в боевых порядках пехоты, наши артиллеристы огнём своих пушек расчищали путь наступающим ротам. К концу первого дня боёв наши войска встретили особенно яростное сопротивление фашистов. Отступая, немцы оставляли в ряде мест засады, опорные пункты, которые служили прикрытием отступающим частям. С одной из таких засад пришлось встретиться и вступить в бой нашим артиллеристам. А дело было так:
Установив на склоне высоты три пушки и пулемёты, немцы как бы заперли на замок, проходившую по лощине дорогу и не давали возможности нашим пехотным частям преследовать отступающего противника. Посланная вперёд разведка доложила, что не более как в 1000 метрах от нас в небольшой рощице находится вражеская батарея и несколько пулемётных точек. Командир дивизиона приказал выкатить два орудия из нашей третьей батареи на гребень высоты, и, стреляя прямой наводкой, уничтожить этот узел сопротивления и обеспечить продвижение наших войск.
Все, кому предстояло вести этот бой, понимали, что только внезапность, быстрота действий, выдержка и высокое мастерство орудийных расчётов помогут одержать победу в этом поединке. Предстояла смертельная схватка, рассчитанная на минуты, по существу дуэль двух батарей. Подобное даже в такой большой войне, как Великая Отечественная, случалось не так уж часто.
Проведя необходимую разведку, мы установили, что в засаде фашисты оставили три пушки и несколько пулемётов. В бинокль было видно, что немцы спрятали свои орудия в специальные окопы и открыли (скорее всего «отрыли») укрытия для солдат. К тому же их пушки скрывала густая листва кустарника. Нам же предстояло стоять на совершенно открытой местности и не было ни времени, ни возможности вырыть хотя бы небольшие окопчики. Обстановка была исключительно напряжённой. Надо было действовать. Ухватившись за пушки и, толкая их впереди себя, мы покатили их на гребень высоты. За считанные секунды орудия были приведены в боевое положение. Наводчик первого орудия гвардии сержант Будаев тут же «поймал» цель в перекрёстке своего прицела. Командир пушки гвардии старший сержант Аполлонов Б. А. также отыскал в бинокль батарею противника и подал команду открыть огонь. Из второй пушки стрелял сам командир орудия гвардии старший сержант Мирзагиязов С. Ю. Первые снаряды разорвались в расположении огневых позиций противника. Немцы не ожидали этого. Для них было полной неожиданностью появление русских пушек совсем рядом. Однако, несмотря на такую внезапность, противник открыл по нам ответный массированный огонь. Вокруг наших пушек взметнулись фонтаны взрывов, снаряды ложились густо, тысячи смертей «заплясало» вокруг. Но наши гвардейцы не растерялись, никто не дрогнул и мы продолжали вести прицельный сокрушающий огонь.
Обладая исключительной выдержкой, стойкостью и мастерством командир орудия Мирзагиязов, наводчик Будаев, заряжающие и подносчики снарядов действовали смело и решительно, и их снаряды попадали точно в цель.
Прошёл 31 год, но память сохранила все подробности этого короткого боя. Вот Гомбо Будаев. В обыденной жизни такой спокойный, неторопливый, даже медлительный сибирский паренёк. В бою он преображался: действовал смело, быстро, уверенно. Во всём его облике чувствовалась какая-то непреоборимая сила и уверенность в полной победе.
Самик Мирзагиязов – нетерпеливый, порою даже горячий человек со своим особым характером. В бою же он бывал собранным, действовал уверенно, чётко, с большой смелостью и отвагой. Вспоминая этот бой, мне живо представляется картина: стоит у прицела в полный рост невысокий плотный солдат, пилотка сдвинута на самый затылок, лёгкий ветерок треплет его чёрные кудряшки, во всём его облике смелость и решительность. А вокруг разрывы снарядов, вокруг смертоносный вихрь осколков.
Или, вот командир второго орудия Борис Аполлонов. Привстав на колено несколько левее своей пушки, с биноклем в руках, он зорко следит за полем боя и умело корректирует огонь. Речь его неспешная, ни суеты, ни нервозности, только слышится: «Гомбо, прицел больше 2, снаряд осколочный… Огонь!».
И тогда, глядя на своих артиллеристов, глядя на Мирзагиязова, Аполлонова и Будаева я подумал: «Такие не дрогнут, не отступят. Они или победят, или умрут все вместе у колёс своих пушек».
Бой длился не более 5-6 минут и вражеская батарея была разбита, а пулемётные точки подавлены. В этом поединке победили советские воины, победило их мужество и мастерство. Казалось, бой выигран. Но тут слева, на опушке леса менее, чем в километре от нас, показались два вражеских танка. Стреляя на ходу из пушек и пулемётов, они двинулись на нас. Был ранен командир батареи гвардии капитан Галимов, и тогда управление огнём пушек я взял на себя.
Мы быстро развернули свои орудия в сторону танков, но из пушки Аполлонова стрелять было нельзя – мешал бугорок. Надо было перекатить пушку на новую огневую позицию, откуда можно было вести огонь по танкам. Был это очень опасный манёвр, но другого выхода не было. Выкатить пушку на новую огневую нам не удалось. Немцы открыли огонь из танковых пушек. Снаряды стали рваться совсем рядом. В этот момент мы были хорошей мишенью для противника и понесли тяжёлые потери. Были убиты заряжающий рядовой Шишкин и подносчик снарядов Макаров. Прямым попаданием снаряда было повреждено орудие Аполлонова, а сам он, тяжело раненный, рухнул около пушки. Но бой продолжали Мирзагиязов и его товарищи. Метким выстрелом он подбил один танк, второй поразили артиллеристы соседней батареи.
Короткий, внезапно разгоревшийся бой, окончился нашей победой. Путь наступающим частям был открыт. Гвардейцы-артиллеристы с честью выполнили приказ командования и свой долг перед Родиной.
За мужество и отвагу, проявленные в этом бою, командиры орудий Мирзагиязов, Аполлонов и наводчик Будаев были награждены орденами Славы.
А. Мартынов, гвардии старший лейтенант запаса
